Интернат vs семья: что такое деинституализация и чего ждать детским домам в Украине

“Каждому ребенку нужна семья” - лейтмотив для социальной рекламы? Это о  ̶з̶а̶к̶р̶ы̶т̶и̶и̶ реорганизации интернатов и сокращении количества детей в них. Это о  ̶в̶ы̶п̶л̶а̶т̶а̶х̶  реальной помощи семьям, попавшим в сложные жизненные обстоятельства. Это о деинституализации и обновлении интернатной системы. В день семьи разбираем новую стратегию социальной политики Украины. 

Информатор выяснил, как на деле происходит реформа, что такое “наставничество” в Днепре и “патронатная семья” во Львове. А еще -  почему интернаты против реформы, если она подразумевает возвращение детей в семью. 

Во всем мире принято считать интернаты местами несвободы. О печальной статистике слышал наверное каждый. Лишь 10% выпускников интернатных учреждений могут адаптироваться в обществе. Остальные ведут асоциальный образ жизни: тюрьма, алко- и наркозависимость. Эту проблему не решить деньгами: сколько бы денег не выделялось на интернаты, они не изменят ситуацию, если комплексно не изменить систему. Ведь с 2014 по 2016 годы количество выделяемых средств только росло. Тогда в чем дело?

Сегодня активисты бьют тревогу и считают интернаты не только бездейственной системой воспитания, но даже пагубной для их воспитанников. Прежде всего – отсутствие индивидуального подхода. Каждому ребенку нужна семья, и ничего ее не заменит. В этом и состоит суть деинституализации – реорганизация интернатов в центры социальных услуг и создание необходимых условий для возвращения детей в семьи.

Куда уходят деньги? (спойлер: не в карманы чиновников)

Как показывает статистика, в интернатах живет меньше 10% сирот или детей, лишенных родительской опеки. Большинство воспитанников – это дети, у которых есть живые родители. Но при этом они не могут забрать ребенка по многим причинам: финансовые трудности, плохое здоровье, отсутствие жилья или нормальных условий для жизни. Но проблемы решаемы. И если их решить или помочь семье в этом, то и ребенок мог бы вернуться к родным. 

Создание комплекса услуг для семей, попавших в затруднительное положение, - одно из направлений Национальной стратегии деинституализации. Ее приняли в 2017 году, но реализация займет несколько лет. Комплекс услуг подразумевает адресную помощь семьям  - оценка состояния и  решение проблемы. И дело не только в материальном обеспечении – это может быть услуга юриста, психолога, социолога или специального врача. Финансирование следует перенаправить с содержания интернатов на оплату работы этих специалистов:

"Год назад на каждого ребенка уходило из бюджета от 8 до 16 тысяч гривен в месяц. Очень большие деньги вливаются в интернатные заведения, причем 85% уходит на содержание зданий и персонала – нянечек, поваров, воспитателей, бухгалтеров. Получается, что главный получатель  денег – это интернатные заведения, а не дети. До детей доходит 15%, - рассказал глава БФ "Максимум" Максим Нудьга.

Нецелесообразное финансирование подтвердила и руководительница БФ “Мартин-клуб” Виктория Федотова: "Дети остаются на содержании государства. Они переходят в дом ребенка, затем в интернат. Если человек с инвалидностью, то он сразу переходит в дом престарелых. То есть в заведения, которые постоянно его поддерживают. И эта цепочка не заканчивается. Таким образом, государство тратит сумасшедшие деньги, чтобы поддерживать систему. Но человека она не делает ни самостоятельным, ни свободным, ни счастливым, ни здоровым. По факту мы оплачиваем ее налогами, поддерживаем систему, и делаем плохо и государству, и человеку".

Сегодня курс государства направлен на сокращение количества детей в интернатах. Зарубежный опыт показывает, что это реально: в Болгарии их число сократилось на 59%, в интернатах Молдовы – на 70%. В Швеции до 2000 года все интернаты расформировали.

Альтернативы детским домам

Каким бы он ни был малым, но все-таки остается процент детей-сирот или лишенных родительской опеки. По данным Департамента социальной политики Днепровского городского совета,  в городе есть 120 таких детей. Поэтому в стратегии прописали альтернативные формы семейного воспитания. Звучит сложно, на деле – все просто, и есть много вариантов. Рассмотрим на примере Днепропетровской области – что предлагают здесь?

Наставничество

Глава БФ "Максимум" Максим Нудьга рассказал о том, что в Днепре две организации вводят эту форму. Наставничество предполагает постоянное общение с ребенком, при этом не усыновляя его. Наставник приезжает к своему подопечному раз-два раза в неделю, на праздники или выходные, поддерживает его и помогает. Программа обеспечивает индивидуальный подход к каждому ребенку.

"Это, конечно, дает свой результат – ребенок понимает, что есть наставник, который приезжает именно к нему. Не так, как все волонтеры и спонсоры - приезжают ко всем. И работники интернатных учреждений – они ведь тоже для всех работники. И при всем их желании невозможно качественно уделить время одному ребенку. Потому, что у них есть какие-то обязательства. А наставник приезжает только к одному ребенку. И ребенок знает, что к нему приезжают бесплатно – за это денег не платят. У некоторых сразу появляется доверие. Другим нужно немного присмотреться. Но это нормально – ребенок, которого уже взяли из семьи, имеет право не доверять сразу. Но дети открываются, и потом показывают очень хорошие результаты", - рассказал Максим Нудьга. 

В БФ "Максимум" уже 2 года действует школа наставничества. Всего за 4 дня желающим рассказывают об особенностях ребенка, которого уже однажды разлучили с семьей, взаимоотношениях, манипуляциях и о том, как им противостоять. Далее вместе с работниками Центра социальных служб и интернатов они подбирают ребенку наставника - таким образом, чтобы он смог покрыть потребности подопечного. Например, кто-то лучше знает языки, кто-то может выслушать, кто-то по учебе подтянет. Не без желания детей – предварительно ребенка готовят, рассказывают о программе и расспрашивают о том, какого он бы хотел себе наставника.

Так, начиная с 2018 года, школу успешно прошли 24 наставника. Есть те, которые помогали детям и после выпуска из интерната. Это очень важно, ведь когда ребенок в 15 лет поступает в учебное заведение, то остается один на один с проблемами в общежитии, толком и не умея жить. 

Есть те, которые помогали детям и после того, как они попадали в новую семью. Это хорошо влияет на адаптацию ребенка. А есть и те, кто после выпуска ребенка из интерната или усыновления приходят помочь следующим, уже имея определенный опыт. Желающие стать наставниками могут обращаться по телефону (063) 570-29-31 - Максим Нудьга. Центр находится по адресу: улица Камчатская, 39А. 

Малый групповой дом

Это заведение, в котором живут до 15 детей (в основном подростки) с воспитателем. Они самостоятельно готовят себе кушать, убирают за собой, дежурят и адаптируются ко взрослой жизни. На таких домах обычно нет вывески "дом-интернат", он максимально приближен к семейной форме и помогает избежать воспитаннику многих травм, которые он получает в интернате.

И наставничество, и малый групповой дом предусмотрены в плане деинституализации, который разработали волонтеры и подали на рассмотрение профильной комиссии еще год назад. Но только в начале июня ее утвердили - бюрократические процедуры, как всегда, занимают много времени.

Что не так с интернатами?

К сожалению, у многих понятие "деинституализация" ассоциируется с мифом об интернатах - сокращении, закрытии, ликвидации. На самом деле процесс предполагает РЕФОРМИРОВАНИЕ интернатов, а это не одно и то же. Сотрудники проходят переквалификацию, приобретают новые навыки работы, а то и меняют ее вовсе, и выполняют новую функцию. Так должно быть в идеале. В Днепропетровской области даже есть примеры удачной реорганизации интернатов: бывшие городские приюты "Барвінок" и "Довіра" стали центрами реабилитации. Они стараются соответствовать стандартам деинституализации, там и вводят наставничество.

В реальности не все интернаты столь активно идут навстречу реформам. По опыту Максима Нудьги, большая проблема возникает с теми интернатами, которые подчиняются Министерству образования – "освітянські". Там, где воспитанники и живут, и учатся. Руководство считает их крайне необходимыми, без которых дети пропадут, ведь семьи воспитанников ужасны. И в этой ситуации очень показательным является карантин: на время самоизоляции всех детей отправили по домам, в те же «ужасные» семьи. Также поступают и на летних каникулах. 

Не последнюю роль здесь играет человеческий фактор. Глава фонда рассказал, что сотрудники придавали себе и своей работе большое значение. При этом многие из них - люди предпенсионного или пенсионного возраста. То есть работникам нужно было просто досидеть до пенсии. А дети для них - это инструмент для достижения личных целей.

О пассивной позиции сотрудников интернатов рассказала и социальный психолог "Львівської освітньої фундації" Ирина Королец: "Есть сложность в том, что люди, даже если и проходят переквалификацию, теряют определенные деньги потому, что это сложная работа. Были доплаты, а теперь ты обычная учительница. А если ты еще и меняешь свою профессию немного, то получается, что у тебя вообще нет никаких надбавок, заслуг, как это было в прошлом".

Опыт Западной Украины и чем он отличается от нашего

Цель одна – способы достижения разные. Во Львовской области также идет процесс деинституализации, но несколько отличается от нашего. Об этом мы поговорили с Ириной Королец. То, чего, по ее мнению, нет в восточных областях, - это сильная религиозная поддержка. Священники являются мощным инструментом влияния, к которому прислушивается громада. Вместе с монахинями на богослужениях они доносят до общественности идею семейного воспитания и взаимопомощи приемным семьям, прихожанам. "Также это дополнительный шанс того, что ребенок, в случае, если родители не справятся, будет замечен. Если вдруг семья ушла в запой, то хотя бы кто-нибудь об этом сможет сообщить вовремя. Потому что ОТГ создали, а социальные работники очень далеко находятся, и не всегда смогут отреагировать вовремя. А священники – они всегда близко", - сказала  Ирина Королец.

Но не идеей единой: священники ведут детские богослужения и "кружки" при церквях, помогая вернувшимся из интернатов детям социализироваться. Монахини, в свою очередь, опекаются детьми при монастырях. В такой форме воспитываются от 30 до 50 детей. Технически это приют, но ребенок здесь не как в детском доме. Кроме того, и священники, и монахини на службе объясняют и доносят идею семейного воспитания. Все они проходят обучение, которое доступно любой конфессии. Хотя на деле больше интерес проявляет украинская греко-католическая церковь, римско-католическая церковь и немного – протестантское движение.

Патронатная семья

Это "буферная зона" между интернатом и родной семьей. Услуга, которую оказывают в том случае, если в семье наступили затруднительные времена, и ребенка не разрешают забрать домой, а других родственников нет. Тогда его переводят в патронатную семью на время, пока его настоящая семья преодолевает трудности. Обычно дают 3 месяца на решение проблем. Семья работает над этим – делает ремонт, родители устраиваются на работу или проходят лечение, а потом возвращают ребенка к себе. Ей помогает громада, неравнодушные организации.

Не последнюю помощь оказывает социально ответственный бизнес. Общество учится работать в мультидисциплинарной команде для того, чтобы ребенок поскорее вернулся в семью. Это подтвердила и Ирина Королец: "На данный момент (карантин помешал обучению) во Львовской области есть семь патронатных семей. Это конечно капля в море, но направление развивается и идет информационная кампания".

Как и многие реформы, деинституализация воспринимается обществом неоднозначно. Есть как сторонники, так и противники. Но главное преимущество программы - это то, что семья и дети теперь значат больше, чем бюрократические процедуры и цифры на бумаге. А воспитанники интернатов отныне - это не статистика, а отдельные человеческие судьбы.

София Елагина