О драматургии сегодня и актерской игре: интервью с руководителем театра "Верим" Владимиром Петренко

Этот театр не нуждается в рекламе - билеты раскупают в течение дня, спектакли собирают полные залы, несмотря на то, что ставят их уже не первый год. Драматический кружок для старшеклассников стал профессиональным театром. А вот новое помещение было бы очень кстати.

С руководителем театра "Верим" Владимиром Петренко Информатор обсудил не только путь от любительского до профессионального, нехватку внимания городских властей, репертуар и планы на обозримое будущее. Мы поговорили о том, что такое драматургическая студия, в каком состоянии театральное искусство сегодня и какое значение имеет язык для театра и народа.

• Когда началась история театра "Верим"?

Театру “Верим” в ближайшем сентябре исполнится 30 лет. Значит, первая репетиция была 16 сентября 1991 года. Разом з незалежністю нашої країни. Это была репетиция любительского драмкружка, который работал здесь, на базе городского дворца детей и юношества - в 91-м году наверное еще пионеров. Пришел сюда как руководитель драмкружка. И 16 сентября собралась  подростковая группа, ученики 10-11 классов. Некоторые из них до сих пор со мной.

• Как менялся репертуар и что на это влияет?

Пьеса выбирается как учебный материал. Для того, чтобы учиться молодым будущим актерам. С годами естественно тексты усложнялись, пьесы подбирались. И критерий немного меняется. Театр всегда говорит о сегодняшнем дне, о сегодняшнем состоянии человека в обществе. Потому для меня каждая пьеса - это поиск высказывания по поводу сегодняшнего дня. Ну все равно есть учебные и развивающие задачи. Потому, что есть профессия режиссера, постановщика спектакля. А есть профессия руководителя театра. Режиссер - это проще увидеть в кино или антрепризном театре, когда выбирается актер, максимально подходящий этой роли. А если ты руководитель театра, то ты думаешь о будущем этого актера. И даешь ему роли навырост, на расширение амплуа. То есть не даешь актеру повторяться. Интерес зрителя и интерес труппы - по этим двум критериям выбираются пьесы.

Чем опытнее актер, тем больше ему надо соскакивать с привычного. Он знает свои педали, клавиши своего успеха. Если его не тормошить и не беспокоить, то он в этом может увязнуть и пропасть. Ну например, как Сергей Безруков. Актер, который что-то делал замечательно, а его эксплуатировали в одном и том же амплуа, в одном и том же ключе. И увы - можно сказать, что такой актер уже сегодня сдулся. И он не виноват в этом. Виноваты режиссеры, которые эксплуатировали его лучшие стороны. А мы должны сегодня не бояться поворачиваться к зрителю неизвестной стороной.

• В какой момент вы понимаете, что спектакль надо убирать?

Это чутье. Часто я сам снимал спектакли. В основном они умирали потому, что уходил кто-то из актеров. На моей памяти я точно знаю, что снимал "Кима"  и "Кролики Иудавы" Искандера по каким-то внутренним причинам. А так они почивали собственной смертью, спокойно уходили. 

• Это зависит от спроса аудитории?

Нет, не зависит.  "Ким", который у нас шел больше 10 лет, пользуется и продолжал бы пользоваться спросом. Но мне показалось, что пора уже с ним прощаться. 

• У вас есть спектакли, проверенные временем?

Конечно, и уже очень много. Очень много спектаклей, которые идут лет десять, например. Мы открывали профессиональный театр спектаклем "Доходное место" Островского. Это было в 2003 году. И до сих пор "Доходное место" у нас в репертуаре, скоро 20 лет. Никто лучше о коррупции не написал, чем Островский 160 лет назад. Это правда.

• Что изменилось со времен любительского театра?

Изменилось все. Мы с самого начала ставили себе задачу строительства профессионального театра -  я перед собой и перед труппой. Любительский театр строится все-таки на хорошем времяпрепровождении. Мы собираемся вместе, нам классно. Мы отмечаем дни рождения. Мы поем песни под гитары. Мы любим то, чем занимаемся - потому он и любительский. 

Когда театр становится профессиональным, то понимаешь, что в конце концов ты должен репетировать даже если не хочешь репетировать. Ты должен добиваться результата даже если тебе кажется, что "публике и так нравится". Профессиональные требования к профессии - это более жесткая ситуация, другая жизнь немного. Ты получаешь уже другую зарплату, чего не было до этого.

На самом деле те, кто шел к профессиональному театру, в любительском театре они все были героями. Потому, что это люди, которые закончили универ инженеров транспорта. А кто-то из моих актеров работал дворником - курьерами, кем угодно, лишь бы в 6 вечера приходить сюда и 5 дней в неделю пропадать здесь по вечерам, без денег, без всякой моральной поддержки. Только так можно добиться какого-то результата. Это тяжело.

Потом пришли зарплаты. Пришло финансирование от города потому, что мы, начиная с 1998 года со спектакля “Шентеклер” добились первых побед в фестивалях. То есть о театре, несмотря на любительский статус, начали уже говорить как о профессиональном театре. В 1998 году это один гран-при “Сичеславны”, в 2000 году - второй гран-при "Сичеславны", потом еще. В 2003 бюрократическая машина доработала, и мы стали профессиональным театром. 

• То есть двигателем прогресса от любительского к профессиональному стал успех театра?

Успех театра - это повод говорить о финансировании. Я не очень люблю современную систему проектов потому, что красиво написать проект - это гораздо легче, чем что-то сделать потом по проекту. Фтнансовая поддержка каких-то проектов - мне кажется, это какой-то самообман. Все таки тот путь, который прошли мы по старинке, мне кажется наиболее правильным. Вы собрались. Вы любители. Вы доказали свою способность к существованию, у вас есть спектакли. Есть зрители. Есть успешная история. После этого вас можно брать на финансирование. 

• Вы ощущаете дефицит внимания со стороны городских властей?

Да, ощущаю. Потому, что в сентябре нам уже 30 лет, а мы как жили в этом здании Дворца детей и юношества, так и продолжаем в нем жить. И "Верим" сегодня в Днепре однозначно один из самых успешных театров. Как когда-то этому успешному любительскому театру дали статус профессионального, так сегодня успешному театру “Верим” нужно собственное здание. Потому, что мы должны и можем играть гораздо больше, чем играем здесь в связи со всеми арендными обстоятельствами. 

И поэтому мы играем здесь в месяц 16 спектаклей, билеты на которые продаются за один день на месяц вперед. И мы можем больше, но для этого нужны условия. 

• По вашему мнению, проявляет ли городская власть больше внимания по отношению к другим театрам?

Смотрите, есть разделения. У нас в городе есть областные театры и городские. Областные театры - "Шевченко", оперный, театр драмы и комедии, областной молодежный на Мономаха - это театры областного подчинения. Их финансирует область. А есть городские театры. Это “Крик”, мы, театр “актора і ляльки” на Победе, КВН ДГУ и телетеатр на Крутогорном спуске. Пять городских театров - мы все для нашего города, для наших учредителей - мы примерно в одних и тех же условиях находимся: ни у кого из нас нет собственного здания. Но финансирование на зарплаты происходит 100-процентное. 

• У вас есть спектакли, которые имеют определенное психологическое воздействие на зрителя. И мне кажется, их немного сложнее сыграть, чем другие. Например, "Одноклассники" или "Голодная кровь". Насколько тяжело актерам перевоплотиться и сыграть эти эмоции на сцене? 

Я отвечу просто - это наша работа. Она не должна быть легче, чем работа хирурга, нейрохирурга, милиционера или пожарного. Все спектакли воздействуют на зрителя. А уж затраты, которые делает актер, зависят от материала. Конечно, есть такие психологические сложности работы, как "Одноклассники", а есть прекрасная французская комедия "Имя", которая требует от актера не меньшей отдачи. Если хотите, чтобы это было хорошо, это должно быть трудно.

• Насколько тяжело выйти из образа?

Учитель средней школы читает первый урок для пятого класса, потом для восьмого, а потом для одиннадцатого.... Опять же это наша работа - не тяжелее, чем другая. Когда мы играем спектакли, когда актеры выступают на сцене, а на них смотрят зрители, наше счастье в том, что - в отличие от учителя в средней школе - мы имеем благодарную публику. Нам отвечают аплодисментами и добрыми словами. Это окрыляет, и потому мы любим эту работу. 

• Как часто обновляется актерский состав?

Часто он обновляется по мере необходимости. Кто-то уходит, кто-то приходит. Кто-то устает, кто-то меняет свою жизнь, уходит в кино. Труппа не растет. У меня с 2003 года 20 актерских ставок - так они и остаются. Да, я могу там еще нанимать людей на заработанные деньги. Но ключевые места - 20 актерских ставок, и все мы вмещаемся в это штатное расписание. 

• Ваших актеров можно увидеть в сериалах, рекламах и фильмах. В одном из интервью вы и сами говорили, что хотели бы снять интервью. У нас в городе есть киностудия "Контрабас". Не думали ли вы о каких-либо совместных проектах или сотрудничестве?

Я как-то так устроен, что жду, когда меня позовут. Потому, что я не должен приходить в какую-то структуру и навязываться с какими-то предложениями. Я откликнусь на предложение. Я там снимал видеоклип, меня позвали ребята, группа. Они хотели чего-то. Вышли на меня, мы сделали, как мне кажется, качественный продукт. Пока они полагаются на свои собственные силы. И это их право. Им надо доказать, что они состоятельны в этих силах. Либо придет время, и они будут искать режиссеров. Не обязательно меня - мало ли, кто еще это может сделать. Я бы хотел это сделать. Я понимаю, что я могу это сделать. 

• Еще вы говорили, что хотели бы открыть драматургическую студию...

Да, хотел, хочу и буду хотеть. Есть у нас такая структура - Художественный совет при городском голове. И мы пытаемся создать некий городской заказ на какие-то темы, которые интересуют город. Вот я сейчас заканчиваю постановку и сам пишу сценарий спектакля о Елене Петровне Блаватской. Я думаю, что в марте будет премьера спектакля. Он будет идти на сцене нашего нового Музея истории Днепра. Это цикл исторических личностей, о которых мы могли бы рассказать средствами искусства театрального. Нас интересует Александр Галич. Мы хотим сделать спектакль о Поле естественно, об Александре Сидуре - скульпторе с мировым именем, который в Днепре родился, школу закончил. И пока то, что удается - это формировать вот такой заказ. Находить средства, заказывать драматургам тексты. 

Лаборатория - это то, что нас в будущем еще ждет. Она занимается выращиванием драматурга, писателя. То есть то, как я себе представляю это, - коллективное. Ну мы так делали "Голодную кровь". Это драматурги, которые были рядом с нами. Мы эту пьесу им заказывали и вместе ее в процессе переписывали, переделывали. Вот Шекспир или Мольер - они ведь писали внутри театра. То есть писали, проверяли, выходили на репетиционную площадку, пробовали, возвращались, переписывали. Этот способ и дал такие тексты и имена, как Шекспир и Мольер. Так работал и Булгаков, так работал и Островский - в живом контакте с театром.

У нас сегодня очень серьезные проблемы в драматургии: тексты оторваны от театров. Часто пишут люди, которые не понимают, что такое театральное искусство - так же, как и сценарное искусство. Вы же знаете, как популярны сегодня различные курсы. Сейчас даже слово такое есть на английском  - “writer” . И все хотят писать. Но вопрос - о чем писать? Зачем писать? И как это в практике будет притворяться? Очень сложно сталкиваться с современными авторами, которые не позволяют переделать ни одной буквы в своем гениальном произведении. То есть ситуация с современным драматургом и современным театром - она похожа на общественную ситуацию: никто не хочет договариваться. Каждый стоит на своем, а плоды может принести только совместное творчество. 

Когда мы объявили конкурс по написанию пьесы "Голодная кровь", к нам пришло около 40 каких-то текстов. Мы их попытались прочесть - сразу выбросили. Это все было мимо, не то, что нужно. А потом я просто на улице встретился со своей знакомой, которая работала и продолжает работать в школе в Павлограде. На тот момент они со школьниками собирали много материала по Голодомору в селах. В том числе и Вербки, которые были на “черной доске”. И у них было очень много фактического, интересного материала, наговоренного очевидцами. Вот это и легло в основу спектакля. 

• Что нового готовит театр "Верим"?

Мы сейчас делаем пьесу Леси Украинки “Оргия”. Можете сказать, что это датская пьеса - 150 лет. Но это действительно великий драматург и это драматург 21 века. Я уже делал “Руфина и Присциллу” Леси Украинки. И я понимаю, какой это автор и что она обозначает для европейской драматургии, для европейского искусства. Сделаем -покажем.

• То есть уходите к украинским классикам?

Для меня нет разницы. Мы играли и Кулиша, и Александр Олесь в свое время был. Я живу в таком регионе, где мне интересен двуязычный театр. Я не хочу играть "Лесную песню", как когда-то играли в театре Горького, и не хочу играть "Вишневий садок". Вот наша премьера, которую мы будем показывать на “Сичеславне”, - это "Портрет" Гоголя. Мы играем на том языке, на котором писал этот великий украинец. Возьмите Григория Сковороду - на каком языке его играть? Вообще на каком языке он говорил? Он не похож ни на настоящий украинский, ни на русский. Це мова Сковороди. Сейчас очень важно рассказывать сказки на украинском языке. Важно детей выращивать и показывать им качественный продукт на украинском языке. 

• Вы сказали, что для вас не имеет значения, на каком языке ставить спектакли. И в то же время важно детям рассказывать сказки на украинском языке.

Для меня! Мне уже в 56 лет. А им, будущему поколению, жить в этой стране. Конечно им надо расти в этой культуре, с этим языком.

У нас еще масса произведений не переведены на украинский язык. У нас Аристотель не переведен на украинский язык. Для меня это проблема. Я считаю, что не только Библия должна быть на языке народа и нации, но и Аристотеля с Платоном надо переводить, чтобы культура была полноценная и могла на своем родном языке все эти сложные категории и понятия проговаривать. В этом смысле Леся Украинка замечательный и поэт, и драматург, как и Иван Франко. Они переводили серьезные тексты на украинский язык.

Народ считается состоявшимся, когда появляется поэт - для нас Тарас Шевченко, в соседней стране когда-то Пушкин или Ломоносов, которые создают язык этой страны. Я считаю, что Лина Костенко является человеком №1 в нашей стране, который представляет всему миру украинский язык. Без таких людей нация никогда не будет состоявшейся.

София Елагина

Видео: Андрей Батозский